1 февраля 1939 года – 30 апреля 2009 года
Балерина, балетмейстер и хореограф
Народная артистка СССР (1973)
Кавалер ордена Ленина (1976)
Лауреат Государственной премии СССР (1981, за исполнение партий в балетных спектаклях и телефильмах последних лет)
Кавалер ордена Дружбы народов (1981)
Лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых (1984, за исполнение заглавной партии в фильме-балете «Анюта»)
Лауреат премии Академии Симба (Италия, 1984)
Лауреат премии «Вместе за мир» (1989, Италия)
Лауреат премии имени Джино Тани — «Лучший дуэт» (совместно с В.В.Васильевым; 1989, Италия);
Лауреат премии ЮНЕСКО и медаль имени Пабло Пикассо (1990)
Лауреат премии имени С. П. Дягилева (1990)
Лауреат театральной премии «Хрустальная Турандот» (1991)
Лауреат Государственной премии РСФСР имени М.И.Глинки (1991, за концертные программы последних лет)
Кавалер ордена Дружбы народов (1994)
Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени (1999)
Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2008)
Награждена золотой медалью на Всесоюзном конкурсе артистов балета в Москве (1957)
Награждена 1-ой премией и золотой медалью VII Международного фестиваля молодежи и студентов в Вене (1959)
Награждена золотой медалью на международном конкурсе артистов балета в Варне (1964)
Лауреат премии имени Анны Павловой Парижской академии танца (1969)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени (1971)
Лауреат премии Мариуса Петипа Парижской академии танца (1972, «Лучший дуэт мира», совместно с В.Васильевым)
Лауреат премии Ленинского комсомола (1972, за выдающиеся исполнительское мастерство, большой вклад в развитие советского хореографического искусства)
Кавалер ордена Риу-Бранку (2004, Бразилия)
«Неважно, где танцевать, – важно танцевать». Екатерина Максимова.
Екатерина Максимова родилась 1 февраля 1939 года в Москве.
Ее отец Сергей Максимов был инженером, а мама Татьяна Максимова журналистом и редактором издательства. Дедушка Екатерины Максимовой - Густа́в Густа́вович Шпет был русским философом, психологом, теоретиком искусства, переводчиком философской и художественной литературы. Позже он был репрессирован. Кроме того, Максимова была родственницей композитора Рахманинова и дореволюционного министра Гучкова. Позже Екатерина Максимова рассказывала: «Тем не менее, я росла обыкновенной девочкой.
Как и всех, меня принимали в октябрята, пионеры, комсомольцы. Правда, в партию уже не пошла. Хотя на нас с Васильевым очень давили в ЦК. Но как-то в угол совсем не загоняли. Даже разрешали за границей иногда встречаться с родственниками или коллегами эмигрантами. Наверное, понимали, что хоть кто-то из советских артистов должен демонстрировать определенную свободу действий. Вот почему мы не эмигрировали на Запад. А главное - я не могла порвать с Россией, мамой, друзьями. Не представляла себе, что больше не увижу родную Москву, костромскую деревушку Рыжевку, где мы с Володей купили дом».
Танцевать Максимова хотела с раннего детства. Мама Кати долго колебалась, прежде чем отвести девочку на показ в хореографическое училище. Но свою роль сыграл тот факт, что семья Максимовых жила в одном доме с балериной Гельцер, которая отметила у юной Кати Максимовой несомненные балетные данные. Катя была худенькая, легкая, пропорциональная, подвижная и грациозная. И очень подходила для балета.
В 1949 году Катя Максимова была принята в Московское хореографическое училище. Своим преподавателям она доставляла много хлопот, так как была самой способной, самой озорной и отнюдь не самой прилежной среди своих сверстниц. В силу своего живого характера она никак не могла заставить себя повторять однообразные, скучные упражнения, необходимые каждому будущему артисту балета. Ее первым педагогом стала Л.И.Рафаилова, которая сумела найти подход к своенравной ученице. Она сразу поняла, что Катю Максимову нельзя заставить что-либо сделать — ее можно только заинтересовать. Рафаилова отметила впечатлительность девочки и, обращая ее внимание на эмоциональную сторону музыки, сумела настроить Катю на серьезные занятия
Катя радовалась, когда принимала участие в спектаклях Большого театра — операх и балетах, где ею были сыграны детские роли. Еще в первом классе, проучившись всего несколько месяцев, она впервые в жизни вышла на сцену Большого театра — ту сцену, которая впоследствии стала для нее родной и привычной. Вначале она появлялась в детских эпизодических ролях в оперных спектаклях, а вскоре ей была доверена балетная роль в «Золушке» — Катя была птичкой в свите феи Весны. Эти выступления очень нравились девочке, и она занималась с все большим старанием, начиная понимать, что без упорных занятий стать настоящей балериной невозможно. Ей очень понравилась роль Белки в сказке «Морозко», которую Катя Максимова получила, учась во втором классе. Она исполнила ее настолько успешно, с такой живостью и грациозностью, что была отмечена критиками.
В училище балетмейстеры ставили номера специально для Максимовой: в 7-м классе она исполнила миниатюру Владимира Варковицкого «Соловей» на музыку Александра Алябьева. Касьян Голейзовский поставил для нее и И.Хмельницкого «Романс» на музыку Сергея Рахманинова. В 1960 году Касьян Ярославич создал для Максимовой «Мазурку» на музыку Александра Скрябина и «Фантазию» на музыку Сергея Василенко, которые она танцевала вместе с Владимиром Васильевым. В 1962 году она впервые участвовала в балете «Щелкунчик», который впоследствии надолго вошел в ее жизнь. Она исполняла партии снежинки, куклы, Маши-девочки, танцевала па-де-труа со своей соученицей и Владимиром Васильевым, с которым ее впоследствии крепко связала судьба на сцене и в жизни. Екатерина Максимова рассказывала: «Мы с Володей учились в одном классе балетной школы. Вместе поступили, всю учебу, можно сказать, просидели за одной партой, вместе закончили. Потом нас обоих взяли в Большой театр, и там мы всю жизнь проработали бок о бок. Я не могу сказать, что мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Мы долго еще приглядывались друг к другу, познавали друг друга. Меня часто спрашивают: «А как Васильев за вами ухаживал?» Понимаете, времена-то были другие. Мы были счастливы просто прогуляться по улице, посидеть на лавочке. Самое большее — если голодные были, ходили в мхатовскую столовую, там можно было картошки купить и гречневой каши. И нам этого хватало. Конечно, всякое было. Володя пользовался огромным успехом у женщин, у него были увлечения. Но так, наверное, проверялось что-то. И в конце концов настал момент, когда мы поняли: все-таки я и он — это то, что надо каждому из нас».
Впоследствии к партии Маши Екатерина Максимова вернулась в 1966 году в составе балетной труппы Большого театра, когда «Щелкунчик» обрел новую жизнь в постановке Юрия Григоровича, и роль Маши-принцессы исполняла не девочка-подросток, а взрослая балерина.
Роль Маши создавалась Юрием Григоровичем специально «под нее», при этом балетмейстер учитывал все данные танцовщицы. Маша у Максимовой была девушкой на тонкой грани между детством и юностью. Как писала критика: «Максимова обладает счастливой и уникальной способностью оставаться взрослой балериной, играя девочку, и сохранить черты детской непосредственности во «взрослой» части роли». Уже в столь юном возрасте ярко проявился артистизм, присущий этой молодой танцовщице. Средствами ее воплощения образа стали не только хореография и пластика, но и мимика — Максимова не просто танцевала свою партию, она создавала хореографический и драматический образ.
После «Щелкунчика» к Максимовой пришел успех. Катя, ученица восьмого класса, получила роль Принцессы, которую всегда исполняли выпускники девятого класса. Именно с этой ролью она завоевала свою первую золотую медаль на Всесоюзном конкурсе артистов балета в 1957 году.
Максимова танцевала в школьном концерте в честь посещения училища королевой Бельгии Елизаветой, а когда в Москве проходили первые гастроли парижской «Гранд-опера», именно ее Харальд Ландер выбрал для показа своих принципов построения классического урока.
В 1958 году Максимова окончила МХУ по классу Елизаветы Павловны Гердт. Эта замечательная балерина Петербургского Мариинского театра привила своей ученице не только безупречный классический стиль, но и артистизм, тонкую культуру интонирования, научила личностному переживанию музыки. «Это большая, великая школа. Это великая культура. Это изумительный человек, профессионал высочайшего класса. То, что я к ней попала, - это счастье», - говорила Екатерина Максимова. Елизавета Гердт, Володя Васильев и, конечно, мама - это и есть те люди, которые заставили Максимову поверить в себя, чтобы так блистать на сцене.
«Общаться мы начали, когда мне было 9 лет, а ей 10. Не знаю, когда у нас возникла любовь. – рассказывал Владимир Васильев - Наверное, нам тогда было уже по 15, может, по 16 лет. До этого мы относились друг к другу, как все мальчики к девочкам относятся. Наша любовь вспыхнула как-то по-юношески. Разные, конечно, моменты были в наших отношениях. И горечь была, и боль, и многое еще. И расставались даже. А потом опять все-таки сошлись. Ведь вся жизнь… она не течет ровно. Вот река — то вздувается от дождей, то выходит из берегов, то поднимается, то волнуется. Так же и наша жизнь. Она вся — река, река, река… Катя была моей лучшей партнершей еще с последнего класса школы. На государственном экзамене у меня было две партнерши. Одна была очень большая, самая большая в нашем классе. А другая самая маленькая — Катька Максимова. Ладная такая. Мы с ней чудеса творили тогда, такие поддержки, которые потом уже никогда не делали. Мне было очень легко с ней. Но в работе, в репетиционном зале иногда было чудовищно трудно. Многим кажется: если на съемочной площадке или на сцене встречаются люди, долго живущие друг с другом, это замечательно. Им кажется, это абсолютное понимание друг друга. Но они не знают, что порой этому предшествует — бывают такие раздоры, такие жуткие скандалы!».
Работа Максимовой в Большом театре после окончания в 1952 году хореографического училища началась с гастролей в Закавказье. Там она исполняла любимый фрагмент из «Щелкунчика» — па-де-де с Владимиром Васильевым. После гастролей она исполняла вставное па-де-де в «Жизели», танцевала партию Лебедя в «Лебедином озере». Вскоре началась ее первая совместная работа с молодым балетмейстером Юрием Григоровичем, работавшим в то время в Ленинграде и приглашенным для постановки балета «Каменный цветок». Это было в 1958 году, когда театральной молодежи была предоставлена возможность экспериментировать, пробовать новые формы, искать новые пути в искусстве.
Работа над «Каменным цветком» имела свои особенности, связанные со сложившимися в Большом театре обстоятельствами. Дело в том, что попытка балетмейстера Лавровского поставить «Сказ о каменном цветке» была неудачной. Именно поэтому был приглашен для этой постановки Григорович, успевший себя зарекомендовать как талантливый балетмейстер. В такой ситуации работа над балетом «Каменный цветок» была особенно ответственной.
В соответствии с тенденциями времени и собственными представлениями о развитии балета Григорович в своей постановке постарался показать не отвлеченные образы уральского сказа, а конкретных людей с их переживаниями и чувствами, достоинствами и недостатками. В его постановках всегда был очень силен драматургический элемент, и дарование Екатерины Максимовой как нельзя более соответствовало целям балетмейстера. Она сумела показать динамику развития характера Катерины, последовательно переходя от лирического образа русской девушки к характеру сильному, способному бороться за свою любовь.
В постановке «Каменного цветка» вначале предполагалось два состава исполнителей, и Григорович выбрал второй, в состав которого входили Максимова и Васильев. Он не стремился к показу обобщенных образов, воплощенных средствами идеальной хореографии — для него помимо хореографического мастерства были важнее актерские способности исполнителей. С его точки зрения, Максимова и Васильев выглядели на сцене живыми людьми. Им была чужда «парадность» исполнения.
Через год Екатерина Максимова получила одиннадцатый вальс в великолепном балете Фокина «Шопениана». Характер Максимовой, ее иное восприятие сделали эту роль совершенно не похожей на образы, созданные ее предшественницами. Она была более непосредственна, трепетна, переменчива, ее исполнение обладало более глубоким психологизмом. Отвлеченный образ превратился в исполнении Максимовой в самостоятельный характер — по-взрослому серьезный и по-детски непосредственный. «Шопениана» оказалась глубоко созвучной душе балерины, и через год она уже исполняла в ней Прелюд и Седьмой вальс.
Серьезным испытанием стала для молодой Екатерины Максимовой партия Марии в балете «Бахчисарайский фонтан». До нее исполнительницей этой партии была Галина Уланова. Образ Марии неразрывно слился с характером знаменитой балерины, а ее пластика стала эталоном. Максимова подошла к роли Марии, взяв за основу исполнение Галины Улановой. Однако при сохранении большей части хореографического и пластического рисунка, Максимова создала несколько иной характер героини. Мария Улановой была строга и сдержанна, в то время как Мария Максимовой более эмоциональна и доверчива. Сама балерина не была полностью удовлетворена своей работой, и со временем исполняла ее все реже и реже.
Еще одна роль, которую Екатерина Максимова исполняла после Галины Улановой, была Жизель. Она получила ее прямо «из рук» прославленной балерины. Уланова, подыскивая себе ученицу, остановилась на подающей большие надежды молодой танцовщице Максимовой. Жизель Максимовой, принесшая ей славу и успех, была более беспечной и наивной, чем та же роль в исполнении Галины Улановой, ее образ был скорее лиричен, нежели трагичен. Максимова рассказывала: «Все. Вся моя творческая жизнь и человеческая. Потому что для меня мнение Галины Сергеевны было очень значимым во всем». Впоследствии Екатерина Максимова долгие годы хранила у себя подаренный Улановой молоточек для разминания балетных туфель, пока не передала его в музей.
Несмотря на то, что Жизель в исполнении Максимовой отличалась от замечательного исполнения этой партии Улановой, работа молодой балерины заслужила одобрение и публики, и критиков, которые отмечали прекрасные результаты совместной работы Улановой и ее ученицы Екатерины Максимовой.
Высоко оценил Жизель Максимовой еще один ее учитель, выдающийся педагог Асаф Мессерер: «Для многих выдающихся русских балерин Жизель была ролью особенной и как бы стояла особняком в репертуаре. Это была роль высших взлетов, роль — выплеск сокровенных чувств. Старая история обманутой любви — «любви сильнее смерти» — становилась откровением в исполнении Екатерины Максимовой. Танцовщице удается труднейшая задача: воссоединить в один образ Жизель первого действия — живую, любящую девушку, и Жизель второго действия — виллису, тень, дух. Для многих прекрасных танцовщиц эта задача так и остается невыполнимой. От танца этой Жизели, от легких этих крылышек, от их полета, искупившего все, и светло, и печально, и высоко на душе...».
Екатерина Максимова сразу обрела свое место на большой сцене. Ее чистота, детское восприятие мира, огромное обаяние, незаурядные актерские способности, необычные внешние данные позволили ей практически сразу после вступления в труппу Большого театра получать серьезные партии, о которых балерины мечтали в течение нескольких лет. Легкость, воздушность, изящество, своеобразная пластика в сочетании с необыкновенной искренностью в воплощении сценических образов сразу привлекли к ней внимание зрителей, критики и балетмейстеров. Она вкладывала в каждое свое выступление всю душу, и результатом был большой успех, пришедший к ней очень рано. Уже в 1959 году, на следующий год после окончания училища, она отправилась на свои первые зарубежные гастроли в США и Канаду. Отзывы о ней были самыми восторженными: «Эта девочка способна растопить самые черствые сердца». После этой поездки за Екатериной Максимовой надолго закрепилось прозвание, данное ей прессой: «маленький эльф».
Успех сопутствовал ей постоянно. В том же году Максимова завоевала золотую медаль на конкурсе классического танца на Всемирном фестивале молодежи в Вене. И вновь уехала на гастроли в Китай, а в последующие два года были Дания, Норвегия, Финляндия. «Каждый спектакль - полет, - признавалась балерина. - Иногда, когда было много спектаклей, когда действительно устал, все болит, ты где-то за кулисами стоишь и думаешь: «Боже мой, ну куда я пойду?! Я не могу ничего сделать!» И вот музыка играет - ты влетаешь на сцену, и все заканчивается. Ты забываешь, что у тебя болит, что у тебя что-то случилось. Ты забываешь обо всем. Ты здесь, на сцене».
В 1960 году состоялась первая работа Екатерины Максимовой в кино — она снялась в фильме-балете «Золушка», где танцевала фею Весны. Следующий год был ознаменован для молодой балерины тем, что она стала лицом отечественного балета за рубежом, снявшись в роли Жизели в фильме «СССР с открытым сердцем», предназначенном для показа на Западе. Премьера фильма состоялась в Париже, и этот визит во Францию принес танцовщице еще одну радость — он стал своеобразной свадебной поездкой Екатерины Максимовой и Владимира Васильева. «Я, честно говоря, не думала, на сколько лет я выхожу замуж. – рассказывала Екатерина Максимова
- Ведь когда люди женятся по любви, кажется, что это на всю жизнь. И в голову не приходит измерять, сколько лет это продлится. У нас с Володей все как-то само собой хорошо получается. У нас, например, никогда не возникало проблемы, кто сегодня моет посуду или выносит мусор. Если я себя плохо чувствую, или у меня спектакль, или просто не хочется, Володя всегда все может сделать сам. Рядом с ним я всегда чувствую надежную защиту. Если что-то случится, на него всегда можно положиться, он всегда поможет и поддержит. Я чувствую, что ему нужна. Иногда это проявляется даже в каких-то бытовых мелочах. Вера человеку, необходимость в нем, уважение к нему — вот это очень важно».
Владимир Васильев так рассказывал о своем браке в одном из интервью: «Мы с Катей знакомы с детства, с 1949 года. Представляете, как это много? Значит, 55 лет вместе. И дома, и на работе, и день, и ночь. Даже в командировках. Мы ведь всегда в паре танцевали ведущие партии в балетах. И в отпуск всегда вместе ездили. Мы никогда не понимали, как это муж и жена могут отдыхать раздельно. Я не верю, когда говорят: они полюбили друг друга, прожили душа в душу до самой смерти и умерли в один день. И все время были счастливы. Это чепуха. Не бывает такого. Не может быть. Могут быть уважение друг к другу, вера друг в друга. Я с ужасом думаю, как это, наверное, страшно — потерять веру, разочароваться. Ведь именно эти чувства и держат отношения. А увлечений, влюбленностей может быть много. И не стоит их путать с любовью. Это разные понятия. И у меня увлечений было много, о чем речь. Но это-то как раз нормально. Мы с Катей никогда не просим прощения друг у друга. Все как-то само по себе проходит. Ну, было и прошло. Самое страшное для меня — когда Катя начинает молчать. Молчание хуже всякого скандала. Очень тяжело, когда твой партнер или партнерша молчит и всё держит в себе, а ты не можешь его понять».
Успех зарубежных гастролей и восхищенные отзывы критики не вскружил голову балерине. Она прекрасно осознавала необходимость продолжения серьезной работы под руководством признанных мастеров. Таким педагогом, в полной мере оценившим своеобразность дарования танцовщицы и ее постоянного партнера, был Асаф Михайлович Мессерер. Их совместная работа потребовала много труда над партией Китри из балета «Дон-Кихот», однако результат был прекрасным. Дебютировавшая в этой партии в 1965 году Екатерина Максимова, казалось, полностью слилась с образом шаловливой девушки, искрящейся радостью и счастьем. Асаф Мессерер писал: «Когда Максимова и Васильев танцевали в «Дон-Кихоте», веяло свежестью, молодостью, счастьем.
В сверхсложные вариации, прыжки и вращения они вливали свое собственное душевное здоровье, свой смех, юмор, упоение жизнью. Оба купались в удовольствии, в этой вакхической игре, в этих летающих танцах, радуясь и приглашая к радости зал, чтобы мы не забывали, сколько хорошего отпущено судьбой или, по крайней мере, какими мы могли бы быть счастливыми...». На зарубежных гастролях она исполняла именно эту партию, приводя в восторг западную публику и критику, много писавшую о волшебной улыбке Максимовой, грациозности, радости и задоре ее исполнения.
Казалось бы, сама судьба предназначила для этой балерины исполнение ролей наивных девушек — печальных или радостных, но всегда с долей детского отношения к жизни. Однако и сама Екатерина Максимова, и Владимир Васильев, и балетмейстер Юрий Григорович понимали, что талант балерины далеко не исчерпывается этим амплуа. Творческие силы Максимовой, ее артистические способности и собственное восприятие искусства были намного шире. Со временем пришло время не только драматических, но и трагических ролей, создания сильных, волевых характеров, которым было присуще то же обаяние, что и ранним ее образам.
В 1968 году Григорович поставил балет «Спартак», в котором партию Фригии, подруги Спартака, он создал специально для Екатерины Максимовой.
Новизна этой партии состояла не только в ее трагическом характере, но и в ее хореографическом рисунке. Григорович ввел множество сложных поддержек и почти акробатических элементов. Но этот новый для Максимовой образ был столь же органичен, сколь и все созданные ею характеры. То особое чувство, которое вызывал их с Васильевым танец, было выражено в словах театроведа В.М.Гаевского: «В наше время, когда рвутся узы и рушатся связи между людьми, дуэт Е.Максимовой и В.Васильева являет собой тот образ устойчивости, по которому тоскует мир и в реальность которого почти утрачена вера. Поэтому-то ими так любуются зрители всех стран».
Продолжением той же тенденции в развитии творчества балерины стала роль Девушки в балете «Икар». Эта работа была первым балетмейстерским опытом Владимира Васильева. Партию Девушки он создавал для своей постоянной партнерши и фактически в соавторстве с ней. Ее танец состоял из излюбленных Максимовой и очень подходящих ее пластике струящихся мягких линий, причудливых, неожиданных и гибких.
Шестидесятые — годы творческого поиска и новаторства. Васильев и Максимова были «шестидесятниками» на балетной сцене. Полностью в духе своего времени были образы Икара, стремящегося к неведомым вершинам в своем полете, и его верной подруги, вдохновляющей своего любимого на подвиги и одновременно стремящейся оберегать его от опасности. Отказ от личных мотивов ради огромной, общечеловеческой цели — основной мотив этого балета, балета эпохи освоения космоса, эпохи прекрасных мечтаний молодежи и ее пламенных порывов.
Особое место занимал в творчестве Екатерины Максимовой образ главной героини в балете «Ромео и Джульетта». Он как бы синтезировал в себе две ипостаси балерины — наивной девочки и женщины, способной на самоотречение и сильный поступок. Очень интересным и органичным был переход, созданный Максимовой в этом образе, от нежной влюбленной девочки к решительному женскому характеру, цельному и твердому.
Джульетта Максимовой — не просто обвинение миру зла. Здесь была примечательна попытка создать образ человека, отстаивающего свой внутренний мир от натиска злых сил. Это был рубеж, быть может, еще более значительный, чем могла тогда предполагать актриса.
Успех следовал за успехом, творческие силы Максимовой росли одновременно с опытом. Дуэт Екатерины Максимовой и Владимира Васильева стал не только символом Большого театра тех лет, но и воплощением радостного, свободного танца, красоты человеческих тел и движений. Эта «звездная пара» объездила весь мир, прославляя искусство балета. Они много гастролировали по своей стране, не отказываясь от приглашений. И в лучших театрах мира, и в маленьких городах нашей страны они танцевали одинаково прекрасно.
Однако этот непрерывный взлет резко оборвался. В жизни Екатерины Максимовой произошла трагедия — в 1975 году в результате тяжелой травмы она оказалась прикованной к больничной постели. Сначала травма казалась не столь серьезной, и балерина стремилась скорее возобновить работу. Она готовилась к съемкам фильма-балета «Спартак», в котором должна была исполнять столь удавшуюся ей роль Фригии. Но такая поспешность привела к еще более страшным последствиям. Екатерина Максимова возобновила репетиции и даже начала участвовать в съемках, но в результате вновь оказалась в больнице с серьезной травмой позвоночника. Балерина была обречена на месяцы полной неподвижности. Она не представляла своей жизни без танца, но врачи утверждали, что большим счастьем для Максимовой будет даже простая возможность ходить. Но даже это было под большим сомнением.
Лечение продолжалось более года. Танцовщица не хотела и не могла поверить в приговор врачей, и, как только окончилось ее пребывание на вытяжении позвоночника, начала интенсивно заниматься восстановлением двигательных функций. Она нашла поддержку лечащего врача, который разработал для нее специальную программу. Но одних врачебных усилий было недостаточно. Помогала воля самой балерины. Преодолевая боль и бессилие, она упорно продолжала тренировки, день за днем достигая маленьких успехов. Рядом постоянно были ее мама и Владимир Васильев. Максимова рассказывала: «У нас, по-моему, очень разные характеры, диаметрально противоположные. Володя — очень легко загорающийся. Если ему что-то захотелось, это должно быть сделано сию минуту. Но он так же быстро отходит и забывает. А я — нет. Я более спокойная, чтобы на что-то решиться, мне сначала надо подумать. Если у нас происходят ссоры, Володя может на что-то очень быстро отреагировать, обидеться или как-то вспылить. У меня бывает наоборот — терплю, терплю, терплю, но если уж меня достать, то тут я могу быть очень резкой. И есть какие-то обиды, которые не могу простить. У меня бывали случаи в жизни, когда я расходилась с людьми буквально из-за одного сказанного слова… Были и очень трудные моменты в жизни. Я много болела. У меня была серьезная травма. Думали, что я вообще больше не встану, тем более не смогу танцевать. А по большому счету вообще не знали, чем все кончится, и самое главное — когда кончится. Все это длилось довольно долго. И Володя делал все возможное и невозможное. Он безумно переживал за меня, с такой любовью возился со мной!».
«Катя — стайер. Я — спринтер. Я все делаю быстро. Могу очень долго думать, не приступать к работе, но если уж приступил, должен сделать ее очень быстро. Катина медлительность и обстоятельность меня раздражают. И в репетиционном зале меня это поражало тоже. Пока Катя не выучит как следует хореографический текст, ни о каком выражении этого образа на сцене и речи быть не может… Все тогда думали, что Катя больше не встанет. В лучшем случае хотя бы будет ходить. У нее такие были боли страшные, жуткие! Она руки не могла поднять, повернуться не могла. Но по счастливому случаю Катя попала в больницу к прекрасному врачу — Лучкову Борису Ивановичу, царствие ему небесное. Он и поднял ее на ноги. И главное — он заставил ее поверить в то, что она сможет танцевать, не просто ходить, а танцевать! И Катя вернулась-таки на сцену! Другая, может быть, и не вернулась бы, но надо знать характер Кати, она очень упорный человек». – с нежностью и любовью рассказывал о жене Владимир Васильев.
Пережитые Екатериной Максимовой страдания не могли не отразиться на ее восприятии мира, заставили переосмыслить многое в творчестве. Ее героини потеряли часть своей легкомысленности, приобретя взамен мудрость, силу и терпение, наивность сменилась глубиной чувств. Преодолев болезнь, страх и боль после травмы, она появилась на сцене Большого театра в роли Жизели, партию которой танцевала и в самом начале своего творческого пути.
Но теперь ее Жизель была совсем другой — она выражала прощание с иллюзиями и боль от встречи с жестокой реальностью, с темной стороной жизни. Наивность была утеряна, но появилось предчувствие трагедии.
В том же 1976 году Максимова вновь танцевала главную партию в балете «Икар». Балерина внутренне изменилась, и изменился балет. Васильев решил несколько развить, углубить характеры главных персонажей, сделать их живыми людьми вместо носителей отвлеченных идей, дополнить их психологическую характеристику. Работа в этом направлении привела к тому, что героиня Максимовой не просто сопереживала Икару, но являлась продолжательницей его дела, а не просто возлюбленной.
В 1977 году в жизни Екатерины Максимовой произошла встреча, которая через год принесла ей, по ее собственным словам, «большое творческое счастье». Она вновь вернулась к образу Джульетты, исполнив партию Юлии в балете Бежара «Ромео и Юлия». На гастролях во Флоренции Васильев и Максимова обсуждали необходимость постановки нового концертного номера. И им сообщили, что у руководителя труппы «Балет ХХ века» всемирно известного балетмейстера Мориса Бежара есть очень хорошо поставленное адажио Ромео и Джульетты.
Осенью этого же года состоялась поездка дуэта в Брюссель, где Бежар ставил спектакль «Петрушка» с участием Владимира Васильева. Здесь же и был решен вопрос о совместной работе Екатерины Максимовой с «Балетом ХХ века», и она начала репетировать с солистом труппы Бежара адажио из «Ромео и Юлии». Морис Бежар специально ради ее участия возобновил спектакль, который не шел в репертуаре его труппы уже несколько лет.
В 1978 году состоялась премьера с участием Екатерины Максимовой. Работа над этой ролью была крайне интересной для балерины не только потому, что она вновь вернулась к глубоко прочувствованному ею образу Джульетты. Творческое сотрудничество с чужой труппой, работающей по несколько иным принципам, с иной пластикой и иной хореографией было не только своеобразной проверкой мастерства Екатерины Максимовой, но и давало ей нечто новое, расширяло ее творческие горизонты. Как отмечали критики, в результате произошло не упрямое противостояние двух эстетических систем и не их непримиримый спор, а диалог, проясняющий некоторые черты обеих сторон. Творческое общение Максимовой и Бежара было плодотворным и дало возможность увидеть в обоих нечто такое, что могло остаться незамеченным без этой встречи. И произошло это не только благодаря таланту балерины и незаурядности такого явления, как хореография Бежара. Максимова сыграла роль своего рода посредника между двумя эстетическими системами.
Творческий путь Екатерины Максимовой постоянно вел ее к расширению рамок своей деятельности, к неустанному поиску новых, еще неизведанных возможностей самореализации. Несмотря на напряженную работу в театре, она всегда стремилась сделать еще больше, найти себя в новых образах. Кроме того, Владимир Васильев и Екатерина Максимова всегда считали своим долгом донести искусство балета до максимально широких кругов. Все эти мотивы побудили их обратиться к телевидению и кино. У балерины уже был опыт съемок в кинофильмах начала 1960-х годов. Теперь ее творческие замыслы нашли свое воплощение на телевидении. «Ведь именно здесь я могу танцевать партии из спектаклей, которые не идут в нашем театре, или выступать в балетах, специально созданных для телевидения», — отзывалась об этой стороне своей работы сама танцовщица.
Первой работой Максимовой на телевидении стал фильм-балет на музыку Прокофьева «Трапеция», где балерина исполнила роль Девочки, выступающей в бродячем цирке. Телевидение дало артистке возможность проявить свой дар тонкого юмора, эксцентрики, гротеска. Она смогла раскрыть талант комедийной и драматической актрисы.
Другим фильмом, сразу после выхода на экран завоевавшим сердца зрителей, которые имели теперь возможность увидеть любимую балерину во всем блеске ее хореографического, драматического и комедийного таланта, был фильм-балет «Галатея» балетмейстера Брянцева, в котором она играла в партнерстве с Марисом Лиепой. В этом фильме-балете, поставленном в 1978 году по мотивам пьесы Бернарда Шоу и мюзикла Ф.Лоу «Моя прекрасная леди», Екатерина Максимова сыграла главную роль — роль уличной цветочницы Элизы Дулитл, которую буквально подобрал на улице преподаватель хореографии Хиггинс в исполнении Мариса Лиепы. Он старательно обучал цветочницу основам хореографии, хорошим манерам, стараясь сделать леди из маленькой егозы. В фильме очень удачно были показаны наиболее сильные стороны Екатерины Максимовой как танцовщицы и актрисы, а также ее незаурядное лирическое и комедийное дарование.
Эта роль таила немало трудностей в плане хореографии. Екатерине Максимовой пришлось танцевать сначала озорной, бесшабашный танец уличной девчонки, затем показывать все стадии обучения ее хореографии, демонстрировать все ступени освоения этих сложностей и, наконец, танцевать так, как танцевала бы сама балерина Максимова, а не только Элиза Дулитл. Максимовой удалось очень точно передать очаровательное сочетание грации и неуклюжести, присущее созданному ей образу. Работа Максимовой оказалась успешной, и фильм принес радость и зрителям, и самой балерине. Марис Лиепа в шутку говорил: «Я учу прекрасные балетные ноги правильно танцевать».
Следующим фильмом с ее участием стал фильм-балет «Старое танго», где Екатерина Максимова исполняла роль травести. Фильм был снят по мотивам кинокомедии «Петер». В основе сюжета лежали приключения влюбленной девушки, которая переодевалась юношей. Перед Максимовой стояли новые задачи и в пластике, и в хореографии, граничащей в этом фильме с акробатикой, и в самой актерской игре. Она очень точно сумела отразить всю гамму переживаний «маленького человека» в большом мире, ориентируясь при этом на тональность фильмов Чарли Чаплина.
Через год Екатерине Максимовой довелось вновь вернуться к амплуа травести — на этот раз уже на театральной сцене в балете «Гусарская баллада» в постановке Брянцева. Ей пришлось создавать совершенно другой характер вспыльчивой и озорной девушки-гусара Шуры Азаровой. В 1979 году на экране появился телефильм «Жиголо и Жиголетта», в котором Екатерина Максимова сыграла роль Стеллы, а годом позже — фильм-балет «Эти чарующие звуки».
Был также снят фильм-балет Гаврилина «Анюта» и поставлен одноименный спектакль по мотивам произведения Чехова «Анна на шее». И вновь хореографическое и актерское мастерство Екатерины Максимовой вызвали восторг зрителей и телезрителей.
Максимова всегда считала, что «неважно, где танцевать, – важно танцевать». Поэтому не ждала самых выгодных предложений и не требовала наилучших условий, а когда возникли проблемы с главным балетмейстером Большого театра Григоровичем и Максимовой перестали давать спектакли, она с большим интересом стала работать в московском театре «Классический балет», сниматься в фильмах, выступать в концертах и гастролировать. Она всегда работала там, где предлагали, главное – чтобы роли, спектакли увлекали ее. «Великой балериной» называл Максимову балетмейстер Пьер Лакотт, «чудом природы» – балетмейстер Наталья Касаткина, дирижер Евгений Колобов – «олицетворением Музыки», актер Игорь Ильинский – «своей радостью в искусстве», критик Вадим Гаевский – «самой интеллигентной и самой деликатной балериной наших дней», режиссер Александр Белинский – «великой балериной и лучезарным дарованием».
В 1980 году Максимова окончила ГИТИС по специальности «педагог-балетмейстер» и с 1982 года преподавала на кафедре хореографии Государственного института театрального искусства имени А.В.Луначарского (ГИТИС, ныне Российская академия театрального искусства), где в 1996 году ей было присвоено учёное звание профессора.
С 1990 года Максимова стала педагогом-репетитором театра «Кремлёвский балет», а с 1998 года — балетмейстером-репетитором Большого театра. Среди ее учениц были Галина Степаненко, Марианна Рыжкина, Светлана Лунькина и Анна Никулина.
Балет для Екатерины Максимовой был и оставался делом всей ее жизни. Очень примечательно и точно ее собственное высказывание о том, что такое для нее балет: «Иногда я его ненавижу и думаю: «Господи, зачем я стала балериной! Сколько прекрасных профессий на земле...» Мучений балет доставляет гораздо больше, чем радостей... И все же это — моя профессия. Конечно, я не променяю балет ни на что другое: я — балерина, и от этого мне уже никуда не деться. Но балет — не только моя профессия, это еще и моя жизнь».
Максимова также вспоминала: «Я никогда не думала о пенсии. И уходила на нее лет десять. Все говорила: это последний год, когда танцую, это последний мой спектакль. Но вдруг мне делали какое-нибудь интересное предложение, и я опять себя успокаивала: ну ладно, в конце концов, месяц или два ничего не решают. Так и крутилась как белка в колесе. Раиса Степановна Стручкова, с которой я работала последние годы, за уши меня и тянула. Сколько раз я приходила и говорила: все! Больше не могу, не хочу, не буду! А она мне: нет, ты должна. Мне многие говорили, что будет страшно уходить на пенсию: будет сниться, как я танцую, буду вспоминать о том, что потеряно. Но у меня этого не было. Может быть, потому, что я очень плавно перешла с самих танцев на их преподавание. Начала преподавать в ГИТИСе, когда еще сама танцевала. Потом преподавала в Кремлевском дворце. И вот тут я поняла, что и то и другое уже совмещать невозможно. Оказалось, что мои спектакли меня гораздо меньше интересуют, чем спектакли моих учеников. Думала: уйду на пенсию, хоть времени свободного побольше будет. А именно его мне сейчас больше всего не хватает. Я ничего не успеваю. Все время куда-то бегу, все время тороплюсь…».
«И у Кати, и у меня было странное и, как оказалось, совсем неверное представление о том, чем мы будем заниматься после того, как уйдем на пенсию. – вспоминал Владимир Васильев - Думали, что у нас будет масса свободного времени. Что будем ездить, куда захочется, с людьми разными встречаться. И времени у нас будет вагон. А оказалось все совсем не так. Мы вышли на пенсию — и времени не стало совсем. Катя — и в Кремлевском балете, и в Большом театре с утра до ночи. А у меня постоянно то одно, то другое, то третье. Работа одна, работа вторая, работа третья».
Балет занял всю жизнь Екатерины Максимовой, на другие увлечения времени у нее не оставалось. Отдыхала она в деревне Рыжевка Костромской области, где проводила с мужем отпуск, предпочитая среднерусскую природу любым фешенебельным курортам. Она очень любила собирать грибы, просто гулять по лесу. С удовольствием принимала гостей, сама для них готовила, изобретала особые закуски и салаты. Максимова считала друзей главным богатством своей жизни. Ее любимыми композиторами в разное время были Прокофьев, Чайковский и Моцарт. Из писателей она предпочитала Тургенева, потом Достоевского, Чехова и Бунина. Очень любила произведения Ахматовой и Цветаевой, но самым любимым поэтом был Пушкин. Максимова рассказывала: «Поначалу мы отдыхали в Щелыкове, теперь в Рыжевке — это все Костромская область. Так и ездим всю жизнь сюда. Даже если на три дня всего удается вырваться, все равно чувствую, будто меня изнутри промывают, — и я заново рождаюсь. В этом месте есть какая-то загадка, и все, кто здесь хотя бы раз побывал, на всю жизнь его запоминают. И где бы я ни была, куда бы ни ездила, закрываю глаза и представляю, что я здесь. Эта картинка у меня постоянно перед глазами. Мы с Володей здесь абсолютно друг от друга не устаем, каждый делает то, что хочет. Никаких ограничений, никакого режима, и бежать никуда не надо. Володя, например, целыми днями рисует здесь. На лодке любит покататься. Каждый спит, сколько хочет. Встает, когда хочет. А если мне захотелось, могу лечь на балконе и сказать, что вообще спускаться не хочу. И никто мне ничего не скажет. Ну, хочется тебе сегодня целый день лежать — и лежи. Никаких претензий!».
Последний раз Максимова выступила на балетной сцене в 1999 году. 24 апреля 2009 года Екатерина Сергеевна присутствовала на вечере в Доме актера. 26 апреля она весь день провела в Большом театре. 28 апреля к 12 часам ее снова ждали в Большом театра, где должна была состояться репетиция «Лебединого озера». Но Максимова не пришла. Причиной смерти балерины стала острая сердечная недостаточность. Екатерина Максимова скончалась 28 апреля 2009 года ночью, во сне. Ее пожилая мама Татьяна Густавовна, войдя утром в комнату дочери, обнаружила ее мертвой. Владимир Васильев был в это время в Неаполе, где ставил спектакль.
Екатерина Максимова была похоронена 30 апреля 2009 года на Новодевичьем кладбище.
«Мне никогда не снилось, что я танцую. Неверно думать, что все артисты только о сцене и мечтают. Я вот никогда не хотела оказаться на сцене вместо кого-то, особенно когда смотрю спектакли своих учеников. Наоборот даже, думаю: как хорошо, что это не я. Не я там задыхаюсь, не я натягиваю эти балетные туфли. Ведь это невыносимо, когда все ноги стерты, больно, а ты все равно должна репетировать. Надевай туфли, и все тут. А теперь где-то в глубине души думаю: какое счастье, что не мне это надо делать!» - говорила Максимова.
О Екатерине Максимовой в 2009 году был снят документальный фильм «Фуэте длиною в жизнь...».
Также о Екатерине Максимой был снят документальный фильм «Катя».
Владимир Васильев и Екатерина Максимова, передача "Больше, чем любовь"
